Тема «БЫВШИХ ШПИОНОВ НЕ БЫВАЕТ» из «Библиотеки психоаналитического рассказа».ФРАГМЕНТ 1.

Библиотека психоаналитического рассказа

«БЕЗУМИЕ»

ФРАГМЕНТ 1 («Древний род»)

На Москву опустился первый снег. Крупный, мокрый, рыхловатый, вчерашний дождь, по пути передумавший им быть, но еще не уверенный в своем выборе, он ложился на автомагистрали, пешеходные дороги и тут же таял, образуя слякотную жижу, но на палисадниках, тихих местечках, куда в это воскресное утро еще не добрались жители города, он лежал благостным, серовато-белым налетом. Дом на набережной, один из немногих сохраненных домов сталинской эпохи, уныло смотрел своими вытянутыми окнами на грязноватую полосу реки, как делал это не один десяток лет. Что он помнил – грузный, величественный и старомодный – одному богу известно. В его стенах по непонятному стечению обстоятельств происходило больше драматических, а порой и трагических событий, может, поэтому временами он приобретал вид угрожающий и зловещий.

В одной из квартир этого дома зазвенел телефон, разбудив своим настойчивым верещанием хозяина – жилистого, крепкого старика. Дмитрий Борисович (так звали хозяина) открыл глаза и услышал голос дочери, который хрипловато наговаривал на автоответчик:

Папа! Опять приходил следователь, хотя вроде бы дело давно закрыто. («Много курит», подумал он. – «Совсем охрипла»). Спрашивал почему-то о тебе. Я рассказала о твоей дипломатической карьере, о том, что ты прошел всю войну, награжден орденами, а сейчас являешься тихим почетным пенсионером. Будто помимо меня узнать нельзя!

(«А кто ему скажет?» – усмехнулся старик). Подойдя к телефону, он ответил:

Здравствуй, Роксана. Все слышал. Такие темы лучше обсуждать с глазу на глаз.

Все-таки проснулся, засоня, хмыкнула дочь. – Ладно, скоро приеду, позавтракаем вместе. Может, прихватить горячих круассанов?

Ты же знаешь, я терпеть не могу круассаны – с них начинался мой рабочий день на протяжении многих лет. Да, и не вздумай везти апельсинового сока, у меня на него тоже аллергия! – улыбнулся в трубку Дмитрий Борисович.

Хорошо, прихвачу кильку в томате. В общем, еду. Жди!

Я всегда тебя жду, был ответ.

Прослушав записи, старик аккуратно их стер (давняя укоренившаяся привычка оставлять «чистый дом») и, не спеша, направился в ванную комнату. Он теперь все делал не спеша, боясь расплескать энергию, которую берег для правнука. Дмитрий Борисович давно мечтал о его рождении, и теперь, когда Вадим вернулся из Англии, его надежда имела все шансы материализоваться в крошечного младенца. Старик в своем воображении уже видел этого пухлого ребенка, явственно ощущал запах скисшего молока на подбородке (у детей всегда отрыжка!), прикосновение нежных пальчиков (как они любят тянуть за нос!) и сладкое замирание своего сердца, когда детские губы слюнявили поцелуем морщины на лице.

Посмотрев в зеркало, он заметил, что морщин стало больше. Да, эта история с зятем дорого ему обошлась – в прямом и переносном смысле. Горячий душ обжигал кожу, ледяной был не лучше, но Дмитрий Борисович невзирая на возраст проделывал это каждое утро. Ему надо продержаться! Махровая ткань полотенца приятно согревала тело. Мысленно он вернулся к недавним событиям. Взрыв в самолете, и Роксана стала вдовой. Несколько смертей – такая малость по сравнению с тем, что он видел на войне! Горы трупов. У каждого в прошлом было детство и первый лепет, юность и первый поцелуй, зрелость и первый ребенок, иногда единственный, как у него, ради которого способен на многое, если не на все.

Он поставил на плиту старый, почерневший от времени и накипи, кофейник и всыпал в него ароматного порошка. Это было одной из немногих его слабостей. Неотвязные мысли вновь и вновь возвращались к происшедшему. Можно было избежать катастрофы? Увы, нельзя. Он исчерпал все возможности – разговаривал с Гришаней, осторожно предупреждал его девку, (а как еще назвать совсем молодую девчонку, которая из-за корысти – не из-за любви же! – спит с толстым хамовитым боровом, уверенным, что за деньги можно купить все, дело только в их количестве!).

Гриша, Григорий, Григорий Николаевич… Имя зятя год от года росло, как и его состояние. А когда он впервые пришел в этот дом, то казался таким скромным, незначительным! За четверть века «Гришаня» развернулся, набрал вес, приобрел авторитет. Что же, он являлся неплохим мужем для дочери – до тех пор, пока не решил открыть новую страницу своей биографии, перечеркнув всю предыдущую книгу. Этот парень был патологически скуп, умея лишь накапливать и приумножать свои богатства, но не способный их тратить. И все же он обладал здравым смыслом и, как любая крупная личность, чувством целесообразности, чего не скажешь о его девке. Молодая, полная распирающей энергии, алчущая и ненасытная, наивно-хитрая, она хотела всего, причем, сразу.

Он знал такую категорию женщин, в пятьдесят шестом, в Венгрии, с одной из них имел короткую, но бурную связь. Ему было тридцать пять, а ей…, ну, значительно меньше. Она работала агентом-осведомителем, была жадна до денег и любви. Их встречи на конспиративной квартире – пылкие, страстные, с терпким вкусом опасности! Руководство одобряло любовные связи с агентами, они способствовали большей результативности. Существовала даже негласная, (а порой и вполне гласная – при чрезвычайных обстоятельствах) методика вербовки с использованием любовных технологий. Впрочем, Дмитрия Борисовича, вынужденного подавлять свой половой аппетит, учить не приходилось – он схватывал все на лету! Были и другие женщины, и до, и после этого романа, но он сохранил в памяти именно ее – горячую, безудержную, нетерпеливую и обидчивую, не признающую условностей, вспыльчивую и мстительную, свободную в проявлении своих чувств.

Поглощенный воспоминаниями, он выпил вторую чашку кофе, хотя за много лет не позволял себе больше одной. «Расчувствовался», подумал старик, недовольно покачав головой. «Совсем забыл о Роксане». Словно в ответ на его мысли в прихожей послышалась трель домофона. Дмитрий Борисович впустил дочь, наметанным глазом отметив необычную свежесть ее лица, легкий румянец на щеках и едва заметный блеск глаз. Поймав его взгляд, женщина улыбнулась:

Первый снег, совсем как в детстве, па!

Старик с нежностью поцеловал ее и принял мокрую меховую куртку.

О, знакомый запах кофе! Что, уже выпил, а мне-то осталось? оживленные фразы сыпались одна за другой вместе с содержимым сумки.

Я пас, попью зеленого чайку, ответил Дмитрий Борисович.

Фраза «Я пас» служит свидетельством сильных волевых качеств и является хорошим подспорьем в борьбе с вредными привычками. Знаешь, есть такая программа с грозным названием «Умей сказать нет!» Она шутливо обняла отца.

Определенно, с дочерью что-то происходило, подумал про себя старик. Вот так же она выглядела, когда связалась с молодым придурком. Ему стоило немалых усилий, (а главное, средств), чтобы убедить этого доморощенного «секс-гиганта» отстать от Роксаны. По его данным, вот уже месяц, как они не встречаются.

На всякий случай он осторожно спросил:

Девочка, незадолго до катастрофы я имел беседу с твоим мужем, хотел узнать о его намерениях относительно тебя и сына. Он сказал о неком Руслане. Ты все еще его любишь?

О нет, свободна, да и тогда это не было любовью, улыбнулась Роксана. – Подожди, она повернулась к отцу, внимательно глядя на него, ты разговаривал с Гришаней?

И не раз. В последний раз это произошло накануне его смерти, когда все еще можно было изменить. – Лицо старика казалось бесстрастным.

Женщина замерла с чашкой у рта. Ошеломленно опустив дымящийся напиток, она прошептала:

Так это ты, папа?

У меня не оставалось выбора, я исчерпал все аргументы, но все напрасно. Поверь мне, если бы были шансы вернуть разум этому несостоявшемуся «молодому отцу», я бы ими воспользовался, но Гришаня уже себе не принадлежал. С сильными людьми такое случается. Стоит лишь однажды их обломать, дальше проблем не будет. Я делал это много раз.

Кто ты, папа?

Твой отец и дед Вадима. Надеюсь, когда-нибудь стану прадедом очаровательному малышу, продолжателю нашего рода. Дмитрий Борисович откинулся на спинку стула и посмотрел в окно, вмиг став далеким и недосягаемым.

Эту сторону твоей жизни я знаю, так же, как и о твоей дипломатической карьере, войне, орденах. Все это было, да? – Женщина с напряженным недоумением рассматривала отца, его подтянутую, сухопарую фигуру, изящные ухоженные руки, умное выражение лица.

Конечно, но была и другая, невидимая жизнь. И какая из них являлась более реальной, сказать не могу.

Ты шпион, кивнула головой Роксана. Мне бы давно следовало догадаться.

Раньше нас называли «разведчиками», усмехнулся старик. Реже – «агентами советской разведки».

Кэгэбэшником ты стал еще до войны? Вопрос прозвучал сухо и неприязненно.

«Ну что же, когда-нибудь это должно было произойти», подумал он и согласно кивнул головой.

Тогда он назывался НКВД. Я начинал со СМЕРШа, там мы проходили проверку на стойкость и преданность.

Скольких невинных ты погубил? Дочь не скрывала своего отношения к сказанному.

Он все были виновны.

Как и мой муж? – Роксана сумела вложить в свои слова максимум сарказма.

Именно так, спокойно ответил старик. – Ты не задавалась вопросом, почему его компаньоны исчезали, погибали, а твой муж процветал и наливался силой? Три человека за двадцать лет не так уж мало! Успех просто так не приходит, он всегда на чьих- то костях и слезах.

Ты хоть на покойного не наговаривай! – крикнула женщина, швырнув чашку. Та с шумом упала на пол, но не разбилась.

Я привел в действие все свои связи и его деньги, чтобы закрыть эти дела, задумчиво произнес Дмитрий Борисович. – Мне не хотелось видеть тебя нищей, а своего внука сиротой. Судьба твоего мужа никогда меня не интересовала.

Роксана подавленно молчала. Потерев виски, она с усилием сказала:

Но ведь ничего не обнаружили, никаких взрывчатых веществ!

Жидкая бомба! Смесь испаряется при высокой температуре взрыва, не оставляя следов – новейшие технологии!

Я рассуждал так – даже если меня обвинят в преднамеренном, спланированном и хорошо организованном преступлении, (а сделать это совсем нелегко), то наказание будет нестрашным. К тому же все имущество твоего мужа останется семье. Я стар и ничего не боюсь. Но опыт подсказывал, что при имеющихся подозрениях делу хода не дадут – не по моей просьбе, нет, просто лица моего статуса обладают определенной неприкосновенностью.

Как депутатской? – Голос Роксаны звучал уже спокойней.

Да, если хочешь. Никто не будет судить старика, который свою жизнь посвятил служению Системе.

Но Системы давно уже нет! – воскликнула женщина.

Она есть всегда, отозвался старик – И сейчас даже жестче, чем раньше. Вопрос в том, кого и что она обслуживает?

И как отвечать мне следователю?

Думаю, он тебя расспрашивать больше не будет. Архивы подняты, механизм приведен в действие, тем более, что я по старой профессиональной привычке не оставил следов. Практика «чистого дома»! – Впервые за время беседы он рассмеялся.

Роксана в ответ улыбнулась, в который раз поразившись обаянию отца.

Пойду в твой кабинет, посижу, все обдумаю. С детства его люблю! Эти кожаные кресла и диван, чудесный письменный стол из мореного дуба. Он из Кремля, да, папа?

Э, нет. Достался еще от твоего прадеда. Надо позвать антиквара и оценить его.

Отец с дочерью, мирно переговариваясь, вошли в одну из комнат.

Зачем? Все равно перейдет Вадиму, а там дальше по цепочке!

И Роксана с любовью осмотрела старинный раритет, который выглядел так внушительно на фоне изумрудно-зеленых полосатых обоев.

Тема: «БЫВШИХ ШПИОНОВ НЕ БЫВАЕТ» ФРАГМЕНТ 2»

Комментарии можно оставить в разделе "Отзывы"