blackside

Из сборника «Открывая матрешку» ( часть2 — «В зеркале») 

Гефелте фиш

    Ранним весенним утром Фаина Моисеевна стояла у окна и смотрела вслед удаляющейся молодежи – внучке Эмме, её старшему брату Лёве и их подружке, непоседливой и своенравной Зиле. Подростки шли гурьбой, о чем-то болтая, размахивая мешками со “второй обувью”, на ходу поправляя сползшие с плеч ранцы. Торопыга Зиля норовила забежать вперед, попеременно заглядывала в глаза то Лёве, то Эмме, и  что-то быстро говорила. “Любит привлекать к себе внимание, – с неудовольствием отметила про себя Фаина Моисеевна, – “одним  словом – выскочка». Но её внуки, похоже, так не считали – они оживленно кивали головой и смеялись в ответ на россказни “выскочки”.  

   Фаина Моисеевна вздохнула и отошла от окна. Предстоял напряженный день, праздник внучки – ей исполнялось пятнадцать. Впрочем, трудным будет не только этот день, а и весь год: переводные экзамены у Эммы, выпускные — у Левы, а ещё вступительные в институт. (Выбрали медицинский – мальчик поедет в Москву, там, глядишь, и осядет; не всю же жизнь ему прозябать в душном Ташкенте. Эммина подружка тоже туда собралась, мечтает стать хирургом или акушером, как её мама. Но не смешно ли – она пуговицу пришивает с третьего захода!).

    Старуха замерла у буфета: что же приготовить гостям? Седые, узлом, волосы, орлиный нос, выпуклые глаза с темнеющими под ними мешками, презрительно поджатые обескровленные губы, согнутая крючковатая фигура – такой она стала после войны (иногда ей казалось, что такой она была всегда). Эвакуировавшись с дочкой Итточкой, пустила корни в ташкентской бесплодной земле, но это было не её «местечком». Может, потому она так высохла и сгорбилась? А для Изи – парня из соседнего села — она оставалась красавицей. Он уговаривал выйти за него замуж, и даже сейчас, чинно гуляя вечером по соседнему скверу, нет-нет, да и возвращался к этой теме. Они оба чудом уцелели во время войны, да ещё сёстры-двойняшки Юдифь и Эсфирь (последняя важно называла себя Эстер –  из-за “Книги Эстер”, которую односельчане любили читать накануне Пурима). Вчетвером и выжили – остальные задохнулись в печах, когда немцы оккупировали их село. В соседней комнате послышалось дребезжание телефона – звонила приятельница.

   – Фаня, здравствуй, хочу поздравить тебя с днем рождения внучки.

–  Здравствуй, Роза, вот её бы и поздравила!

– Четверть века тебя знаю, а ты все не меняешься.

– Это плохо? Говори, зачем звонишь.

– Фима принес огромного карпа,  достал с трудом. Это не рыба – песня!

– Мои поздравления. Ты за этим отвлекаешь меня от дела?

– Фаня, когда-нибудь мое терпение лопнет.

– Надеюсь, это будет нескоро. Хочешь мне продать карпа? Предупреждаю  сразу–

у меня денег нет.

– Куда ты их деваешь? Веня   руководит фабрикой, Итта работает в пищеторге, сама ремонтируешь часы?!

– Ты же знаешь, мы думаем послать детей в Москву  учиться, а это – большие деньги.

– Кого пригласите на день рождения?

– Родственников зятя, у Вени их много, Итточка  устала выполнять их заказы.

– Итта Наумовна нашла хорошее место — пищеторг. Значит, день рождения будет “взрослым”?

— Из молодежи пригласим лишь подругу Эммочки.

— По-моему, она положила глаз на нашего Лёву.

— Глупости, они же ещё дети! В общем, так, Роза, я тебя официально приглашаю на праздник, но с одним условием — будешь молчать.

— Обещаю, Фаня. А подарок  какой принести?

— Ты же обещала!

— Ладно – ладно, что-нибудь придумаю.

Опустив трубку, Фаина Моисеевна направилась на кухню. На дверном косяке висел отрывной календарь; с картонки, к которому он был прикреплен, смотрела “Незнакомка” Крамского. Как же она напоминала Эммочку! Говорят, дочери похожи на отцов, а сыновья — на матерей. Так и есть. У Эммы удлиненное лицо Вени, а Лёва — копия Итточки. И характером тоже: Эммочка молчаливая, терпеливая, а Лёва — обидчивый, взрывной, что не по нему — закричит и уйдет, да ещё дверью хлопнет. Но дальше семьи не уйдешь и от себя не убежишь — он всегда возвращается.

Старуха открыла “ЗиСт»(“Завод имени Сталина”- холодильник крепкий, добротный, ещё лет двадцать проработает, хотя скоро подойдет очередь на новый, с романтическим названием “Бирюса”). На полках выстроились дефицитные консервы из кальмаров, лосося, кеты, красной и черной икры — неприкосновенный запас, понадобится в качестве незаменимой «валюты» (это слово стало модным после того, как расстреляли “валютчиков”, ещё в хрущевские времена). Что же все-таки приготовить?

   Фаина Моисеевна вспомнила, как детьми они боролись за шкварки, смалец¹ весь уходил на гусиные шейки. В праздники родители резали гуся, снимали с его шеи кожицу и фаршировали, а чтобы хелзль² был сочным и нежным, мама добавляла в него смальца. В селе, где они жили, существовало строгое правило — каждая семья «специализировалась» на одном блюде, а уж каким оно будет, зависело  от достатка и умения. Семье Фани достался луковый кугл³, родители доходяги  Мейера готовили кугл из брюквы и мясной  креплах⁴, семья рыжего Перца пекла кугл из риса и несла на стол фруктовый  цимес⁵, девочки-близнецы усердно трудились, раскатывая тесто для нудлэн⁶. Богатые родители Изи, приходившего на праздники из соседнего села, давали сыну гехакте лебер⁷ и пыцье⁸ (они держали коров); сладкоежка Сруль приносил любимую детворой вкуснятину — леках, флуден и струдель⁹; и только проныра Хайм со своими родителями ухитрялся есть на дармовщинку.

Ах, какие праздники устраивались в селе! С песнями, танцами, весельем! Песни были советские, но скрипки-то  — еврейские!

Во время Суккота варили суп с ячменем и голубцы, в Хануку готовили картофельный латкес¹⁰; Пурим приносил с собой забавные печенья в виде зверушек и вкусный хоменташен¹¹, в Песах ели «хлеб бедности» — мацу. Да и в Шабат трапеза была знатной. Еще накануне готовили золотистую халу¹², а в печи сохраняли до субботнего утра чолнт¹³ с фасолью и картошкой. Конечно, все делали тайно, с предосторожностями: зажигая свечи во время Хануки, заранее закрывали ставни. А в Шабат, и смех и грех, все работали, но еду все равно готовили заранее. Слава Богу, сейчас субботы сделали выходными — спасибо умному человеку наверху. Да, блюда были разными, но каждый еврей в их «местечке» любил и умел готовить одно —  гефелте фиш! Так  нечего  не надумав, Фаина Моисеевна пошла звонить дочери. Разговор был коротким — Итта проводила утреннюю планерку.

— Итточка, не знаю, что и сварить.

— Приготовь гречневую кашу, дадим с сарделькой, разделай селедку под форшмак, я принесу капусту-провансаль, Веня купит банку томатного сока, какой-нибудь тортик. Гости — это такие расходы!

   Согласно кивнув головой, старуха положила трубку. День рождения внучки! Нынешний год високосный, жди нежданного, но есть и хорошие приметы — летние олимпиады. Эммочка родилась в месяц Адар — священный месяц, счастливый месяц для евреев, ведь именно в это время празднуют Пурим, именно о нем пророк Эзра изрек:“С наступлением Адара множится веселье”.В нынешнем, семьдесят втором, два месяца Адара, значит, и веселья будет больше.

   Что-то кружится голова — совсем как в песне Клавдии Шульженко (великая женщина!): «Ах, как кружится голова, как голова кружится!”. Надо отдохнуть. Фаина Моисеевна села кресло. Очень удачная покупка — богатая обивка, прочные дубовые подлокотники, а цвет — сказочный! Что и говорить, достаток в доме есть. Хорошо бы разложить стол, но с этим справится только Лёва. Славный мальчик! Удастся ли понянчить его детей?

       За окном слышались детские голоса, с крыши монотонно падали капли, в пустой “хрущёвке” раздавался приглушенный голос диктора радио: “Советская сборная усиленно готовится к олимпиаде в Мюнхене”. Мысли путались, глаза слипались, голова склонилась набок — Фаина Моисеевна задремала. Во сне она видела себя на берегу речушки, совсем ещё девочкой, а рядом стоял молодой Изя и протягивал ей пойманную рыбу, которая искрилась своей чешуёй в летнем свете и отражалась неверными бликами на влюбленном лице друга детства.

     Она проснулась от крика Лёвы за окном:

— Бабушка! Ба-буш-ка! Ну,  ба-а-бушка!

  Или ей почудилось? С трудом встав, она пошла к окну. Нет, не почудилось — внук стоит под окнами и кричит надломленным голосом:

   — Бабушка, открывай! Звоню уже минут десять, ты что, оглохла?

   Ох, нетерпеливый! Рядом с ним пристроилась соседка Зиля — улыбается, счастливая. У Фаины Моисеевны неприятно дернулось в груди: может, права Роза? Ну, ничего, уедет в Москву, встретит девушку — семья уже подыскала, дочь Вениного друга, красавица. Старуха побрела на настойчивую трель звонка:

   — Иду — иду, что за спешка?!

Молодежь не зашла — ввалилась в коридор.

— Ба, есть хотим, у тебя что-нибудь осталась от завтрака?

— Почему так рано?

— Меня отпустили с уроков, а Зилька сама сбежала — за компанию.

— Могу пожарить яичницу, пока ничего не готовила.

— Ну, бабушка, не жадничай, у тебя же остались блинчики с мясом, еще я видел соленый огурчик.

— А кашников¹⁴ не подать?

Старуха строго взглянула на внука, укоризненно кивнула головой и что-то сказала ему на идише:

— Вообще-то я есть не хочу, да и пора мне — бабуля ждет, будет приставать со своей лапшой. — Девочка легко встала и вышла из комнаты.

— Ишь какая строптивая,- произнесла  Фаина Моисеевна, поджав губы.

— Ну, Ба, она уже давно понимает, о чем ты говоришь.

Лева поспешил за подружкой.

— Зиляуша, приходи часикам к пяти и не объедайся заранее, а то я тебя знаю.

Натянув набок берет, девочка прыгнула — ее очки забавно съехали с переносицы. Внезапно послышался звонок  — кто-то упорно нажимал за дверью на кнопку.

— Кого это несет?- озадаченно пробормотала старуха. —  Гостям ещё рано, может, Эммочка?

— Да нет, у неё репетиция в  музыкалке,скоро выпускные,- ответил Лёва и отворил дверь.

На пороге стояла Роза Григорьевна — старая  приятельница семьи. Она ликующе улыбалась, протягивая продолговатое блюдо.

— Раз пришла, заходи, — по-доброму усмехнувшись, сказала Фаина Моисеевна. — Ты как всегда первая. Что там у тебя?

Она открыла крышку — в тусклом коридорном свете мерцала огромная рыба — фаршированный карп.

— Гефелте фиш¹⁵, — пробормотала старуха пересохшими от волнения губами.

_______________________________________
1.Шкварки и смалец— продукты, полученные из кожи гуся: шкварки отделяются от гусиного жира  (смальца), , в который добавляют лук и яблоко. Шкварки можно класть в кугл, в паштет,их часто едят с хлебом — как бутерброд.

2.Хелзль — фаршированная шейка гуся, любимое национальное лакомство, воспетое известными писателями — юмористами.

3.Кугл — это запеканка. Чего только не запекают: картофель, лук, свеклу, рис, брюкву, репу.

4.Креплах — это пельмени: тесто как для лапши, а в центре мясо. Такое блюдо встречается во многих национальных кухнях.

5.Цимес — по сути это тушеное мясо с картошкой и морковью, но весь «цимес» в том, что мясо предварительно жарится с мускатным орехами и тушится с жженым сахаром.

6.Нудлен — это лапша. Как и в татарской кухне, секрет в раскате теста — чем тоньше, тем ценнее.

7.Гехакте лебер – печеночный  паштет.

8.Пыцье — говяжьи ноги, готовятся долго: два часа замачиваются, восемь чаcов варятся. Очень питательно.

9.Леках, флуден, струдель — медовая коврижка, сладкий пирог,маковый или яблочный рулет.

10.Латкес — это оладьи. Они могут быть картофельными, творожными, но особые, еврейские, латкес из мацы.

11.Хоменташен — треугольные пирожки с маком, в рецептуре также мед, изюм.

12.Хала — булки с маком и кунжутом, пышные  сдобные «плетёнки».

13.Чолнт — тоже тушёное мясо с фасолью или картофелем, луком, морковью Все это раскладывается послойно и заливается бульоном с добавлением смальца( его везде добавляют!), тушат часа четыре и оставляют на сутки в печи.

14.Кашники — пирожки с кашей или пшено в тесте.

15.Гефелте фиш — фаршированная рыба, ставшая культовой в национальной еврейской кухне.

Комментарии можно оставить в разделе "Отзывы"