БЛИЗНЯШКА
Я никогда еще не была так счастлива! Солнце пекло с самого утра. Дул легкий бриз. Водно-небесная лазурь аккуратной кромкой окаймляла песок, больше напоминавший муку, – так белоснежно чист и мягок он был. Вдоль морской полосы, тихо тарахтя, разъезжали мотобайки с китайцами, а в вышине летали яркие воздушные змеи.
Меня переполняло торжество. Оно оказалось столь же насыщенным, как и окружающее пространство и почему-то было лилового цвета. Вытянувшись на лежаке, я не могла погасить ликующей улыбки. Старая китаянка, которая проходила мимо, ответно улыбнулась своим беззубым ртом и помахала связкой жемчужных бус. Я засмеялась — безудержно и громко, выплескивая напряжение последних месяцев. Сбоку послышалось бормотанье:
— Такое бывает только в юности, потом куда-то исчезает.
Рядом в кресле сидела женщина неопределенного возраста — большие темные очки и надвинутая на лоб бейсболка скрывали лицо. Она что-то писала в блокноте, время от времени поднимая голову и обводя рассеянным взглядом пляжную суету.
— Вы что-то сказали?
Соседка наконец оторвалась от писанины и утвердительно кивнула головой.
— Я озвучивала свои мысли. Подобное ликование присуще молодости. Хорошо помню, как это происходит: восходит солнце, и хочется лаять, виляя хвостом, как щенок, просто потому, что молода, полна сил и уверенности в своей исключительности.
Я хмыкнула. Женщина была права — только солнце здесь не причем, а насчет щенячьего хвоста и вовсе мимо. По себе судит, наивная писака.
Сзади послышался шорох, подошла моя мамуля. Вид у нее был встревоженный. Красивая, слов нет: тоненькая, как девочка, длинноногая, с льняными скандинавскими волосами и нежным лицом. Мы очень похожи, только с разницей в двадцать лет.
— Привет, — мой голос заставил ее вздрогнуть. — Я ушла из отеля пораньше, чтобы тебя не будить.
Она как-то жалко улыбнулась и произнесла глухим голосом:
— Я не спала, всю ночь пролежала. Мысли разные в голову лезли.
— Какие, если не секрет?
— Разные. Думала, как бы найти ту мерзавку, с которой твой отчим резвился эти полгода, посмотреть в ее подлые глаза.
— И все?
— Нет, доченька, о смерти думала — жить не хочется.
Неожиданно соседка подняла голову, изучающе посмотрела на мамулю и кашлянула.
— Извините, — сказала она тихо, — не могу слушать суицидальные фразы, сразу же подключается привычка что-то предпринимать в спасательных целях.
Я с интересом откликнулась:
— Вы — психолог?
— Психиатр, хотя эта печальная тема у нас общая с психологами.
— О, мне знакомо общение с вами! Полгода опекали. — Я радостно улыбнулась своим воспоминаниям.
— Случилась беда — утонула ее сестра, — печально произнесла мамуля, после чего ее лицо поплыло вниз. — Они были близнецами, Вера и Надежда. А мое имя – Любовь. Четырнадцать лет прошло, а все не могу избавиться от чувства вины.
— Не драматизируй, — заметила я — ты справилась, а вот папа не вынес, умер. Мужчины менее живучи и более уязвимы. Сломать их ничего не стоит.
Соседка по лежаку обеспокоенно взглянула в мою сторону. Я схватила надувной матрац и побежала к морю.
После смерти Верочки главной целью родителей было отучить меня от страха воды. Якобы, избавление от него означало освобождение от угнетающих воспоминаний. В результате я стала отличной спортсменкой. Лечение оказалось результативным, но довольные собой придурки-психологи, которым папа еще при жизни отстегнул кучу бабла, были не причем. Лежа посреди моря, я наслаждалась чувством, похожим на победу в соревнованиях, будто был сброшен тяготивший все эти годы груз, бремя данного когда-то обещания.
Прошло немало времени, прежде чем я вернулась к женщинам. Они о чем-то разговаривали. Мамуля медленно кивала головой на слова собеседницы.
— Может не стоит застревать на поисках соперницы, — тихим голосом вопрошала соседка (знакомые психотерапевтические интонации!), на что следовал ответ: — Легко сказать! После того, как я случайно обнаружила видео с развороченной постелью, женским смехом и его мурлыкающим голосом, все мысли только об этом.
— Вы уверены, что это ваш муж?
— Его грассирующее рычанье ни с чем не перепутаешь. Оно усиливается в минуты удовольствия. Раньше мне это нравилось.
— Любовницу узнали? Может, подруга, компаньонша?
— В том-то и дело, что она лишь смеялась и что-то шептала! Понять невозможно. И потом, я избавилась от всех подруг, выкупила долю прежней соучредительницы, переписала весь бизнес на супруга. Он действительно из семейства кошачьих. Лев!
Мне надоела роль слушательницы.
— Не все же ты на него переписала, валютный кредит на тебе!
— Это правда, — подавленно произнесла мамуля, — после десяти лет счастливого брака я сделала мужу подарок — дорогущий автомобиль. Свободных денег не было, все в деле, пришлось взять кредит.
— Хорошо хоть недвижимость перешла мне, — буркнула я еле слышно, — иначе этот кошара все бы загреб. Совсем с ума сошла от любви — только и слышно: котик-котик! Вообще — то так называют сутенеров, а твой муженек — типичный альфонс. Глупый альфонс.
— Выходит, не такой уж и глупый, — со вздохом покачала головой мамуля.- Оставил меня ни с чем. Я практически нищая, да еще с немалым кредитом. А подаренный автомобиль он ухитрился продать, ссылаясь на долги. Денег я не видела.
Она повернулась к соседке.
— После смерти дочки и мужа он четыре года меня обхаживал. Надюше исполнилось уже десять, когда я согласилась выйти за него замуж. Последние годы были самыми счастливыми в моей жизни.
Нависла пауза. Лишь издали доносился шелест пальмовых ветел, шуршанье песка, плеск волн, рокот байков, квакающие голоса китайцев и громкий хохот русских туристов. Мне надоело слушать «плач Ярославны», и я направилась к кучке китаянок. Сунув стодолларовую купюру, забрала весь товар и обвесилась им с головы до пяток. «Селфи» получился замечательным. Инстаграм моментально отреагировал «лайками» на мой экзотический наряд, ровный загар и ослепительную улыбку.
Довольная, уселась в мягкое кресло, перебирая украшения.
— Как императрица из династии Мин, — послышался шепот, — что и говорить, хороша.
Я кивнула женщине, которая с улыбкой рассматривала мой необычный наряд.
— О чем пишите? — Мой тон был бодр и дружелюбен. — Отчет, диссертацию, письмо, доклад?
— Умная, — спокойно заметила женщина. — Это рассказы.
Я ухмыльнулась: — Папина генетика, только без слюней и соплей.
— Может, в вашем возрасте щенячий восторг не помешал бы?
— А почему вы решили, что нет восторга!
Собеседница легко вздохнула и сказала куда-то в сторону:
— Трудно исправить то, что приносит радость.
Из моря медленно шла моя мама: отрешенно-сосредоточенная, задумчиво-печальная, она посмотрела в нашу сторону. Но не увидела, повернулась назад, к морским просторам.
Возникла отчетливое ощущение, что она что-то для себя решила. На секунду стало жаль ее. «Жалость — чушь», — произнесла я слова любимого героя. Легко встав, я побежала к отелю. В сумочке зазвонил сотовый.
— Здравствуй, дорогая, — донеслись грассирующие интонации моего любовника.
— Привет, котик, — отозвалась я беззаботно.
— Как отдыхается?
— Замечательно, вот только мамуля о чем-то сильно призадумалась.
— Что делать, — вздохнули на другом конце, — это — жизнь: кто-то печалится, кто-то радуется. Ты теперь богатая девочка. Я вернул тебе бизнес, он твой. Какой из меня бизнесмен! Хватит и того, что накопил за годы брака. У тебя все получится, малышка. Я люблю тебя.
— А мамулю ты тоже любишь?
— Любил, — эхом отозвался мой отчим. — Жаль ее. А тебе? — В его тоне послышались нотки слабости.
— Нисколько. Она получила по заслугам.
— За что ты так?
— Помнишь тот день, когда утонула Верочка? Мы с ней возились на берегу, няня уснула в кресле. Сестренка сделала шаг в сторону и скрылась под водой. А вокруг никого. Я с плачем пошла искать маму. И нашла — в укромном местечке. Вы были как животные: ты рычал, она стонала, а в это время моя близняшка лежала под водой. Папа не вынес ее смерти — его съела совесть. А мамуле хоть бы что!
На другом конце вдруг резко замолчали.
— И давно ты задумала отомстить нам? — наконец устало произнес отчим.
— Сколько себя помню. Этим и жила. Я не только стала пловчихой, но и получила качественное юридическое образование. Был повод!
— Значит, ты меня никогда не любила, — все никак не мог поверить мой собеседник.
— Шутишь! Да после того, как я вас увидела, кроме отвращения к мужчинам ничего не чувствую! Вы не только убили мою сестру, но и покалечили мне жизнь. Сделали ее бессмысленной, но я нашла смысл. Правда, осталась маленькая, но существенная деталь.
Последняя фраза была весьма деловитой.
Когда я вернулась на пляж, то застала мамулю в несколько другом настроении — она внимательно слушала свою новую знакомую и кивала головой. Психиатр, блин, сейчас все испортит!
Я позвала ту, которая разлучила меня с близняшкой. Она помахала рукой и направилась ко мне с каким-то новым выражением лица. Надежда, дошло до меня. Сейчас ее не станет – осталось совсем недолго.
И я медленно, предвкушая финал, пошла ей навстречу.