РЫНОК УСЛУГ
Из сборника психоаналитических рассказов «ПЕРЕВЕРТЫШИ»
Солнце над Салониками вставало рано. Город просыпался по знакам светящейся утренними бликами Белой Башни, утробным звукам портовых танкеров, шуму захлопывающихся дверей ночных борделей. Пронзительная голубизна средиземноморского неба контрастировала с тяжелой синевой вод, и только чайки бесцеремонно нарушали границы двух пространств.
Гуляя по утренней набережной города, Зиля задавала себе вопрос: сколько ее коллег согласится вставать на рассвете в чужом городе, встречая первые лучи солнца? Единицы. Так же, как загорать на городском пляже, ездить на верхней полке плацкарта, наблюдать за гастербайтерами в транспорте, разговаривать «за жизнь» с водителями попуток, выслушивать дворовых тетушек, копаться в запойном прошлом слесаря-водопроводчика. Вероятно, такие истории были ей нужны, как диггеру – подземелье, журналисту – катастрофы, а контрактнику – война.
Эта поездка оказалась пустой – ни одного запоминающегося случая. Раздраженные физиономии соотечественников воодушевления не вызывали. Собрались, в основном, москвичи — со скверным характером бывшей лимиты, недовольной нашествием новой партии провинциалов. Их бесконечные претензии утомляли, и Зиля предпочла уединение. Конечно, так было не всегда: в прежние годы среди них встречались жизнерадостные люди, но сейчас тон задали несколько дам с тяжелой аурой неудовлетворенности. Стерев с лица мечтательную улыбку Вечной Туристки, Зиля надела маску равнодушия. Это потребовало дополнительных усилий.
Какая-то остаточная справедливость в мире существует! Недостаток общения компенсировала грандиозность поездки: Румыния, Болгария, наконец, Греция – Эллада, о которой она грезила с пятого класса, когда обожаемый историк с замашками незащищенного аспиранта вдохновенно читал Гомера. Метеоры, Дельфы, Афины – вроде бы Греция, а разная, будто в других странах побывала.
Неделя на пелопонесском пляже окончательно закрепила впечатление: греки – люди неторопливые, здесь это называется достоинством. («Так капитализма не построишь и из кризиса не выйдешь», — думала она, глядя на широкообедрых представителей Эллады, не спешащих обслужить туристов). Пляж поглощал, безделье засасывало, лень и нега отнимали остатки энергии, а жаркие дни слились в один нескончаемый, прерываемый лишь ожиданием официантов в прибрежных кафе, выбором блюд, смакованием терпкого вина, праздношатанием по сувенирным лавочкам.
И вот Салоники! Город, облюбованный когда-то русским криминалитетом, беспокойное место, где нашли покой главари преступного мира, — те, кто стрелял и те, в кого стреляли. К счастью, все позади. Золотая цепь на шее – атрибут отечественного бандита, очарованного в юности «Крестным отцом»; двубортный яркий пиджак с рядами золотых пуговиц; «мобила» — целое состояние; длинноногая любовница – «мисска» такого-то года; завораживающий сленг «не быкуй, братан, надо разобраться»; важность и значительность во всем – жестах, словах, манерах; готовность к смерти и, как следствие, собственный труп на аккуратно подстриженной траве и труп дурехи, которая, к счастью, не успела родить ребенка. Неужели осталась в прошлом атмосфера всеобщего риска, опасности, драйва от преодоления всех мыслимых и немыслимых запретов, законов совести и естества? Что она ищет в Салониках – отголоски прежних историй, тайную жилу, которую нащупали куражные парни из России?
Мирный город-порт, увы, ничего не показывал – он с трудом разлеплял сонные веки, зажмуривался от слепящего света, готовясь встретить очередной нелегкий день.
Отель находился неподалеку. Уже издали Зиля увидела кучку туристов. Собрались все зануды, и, судя по ядовитому выражению лиц, обмывали косточки наиболее легкомысленной части группы. Незаметно прошмыгнув мимо «гарпий», она направилась к лифту. В кабинку кроме нее зашли три девушки – не девушки, нимфы: юные, хрупкие, грациозные, в коротких воздушных юбках-пачках, в каких-то немыслимых туфлях, с платформы которых должны запускаться в небо ракеты, со звенящими украшениями и сверкающими клатчами. Зиля смотрела на их кошачьи ногти, алую помаду, дерзко подведенные глаза и чувствовала легкое волнение – предвестник интереса. Несомненно, эти «три грации» привлекали: хотелось впитать их девичьи восторги, проникнуться настроением, почувствовать возбуждение ночных похождений. Как это отличалось от змеиного шипения ее спутниц!
«Надо отдать деньги Наталье на хранение, а то Валера все отнимет», — услышала она обостренным слухом слова блондинки с русалочьей внешностью и краем глаза заметила тугой рулончик «евриков» в ее корсаже.
«Да, неплохая была сессия», — фыркнула коротко стриженая брюнетка. Потом – шепот, тихий смех, шуршание юбок, шум открываемых створок лифта – и все пропало. Зиля вздохнула, пора было спускать багаж к автобусу – о завтраке можно забыть.
Когда она выкатила красный, видавший виды чемодан на улицу, группа уже собралась. Их двухэтажный автобус был похож на динозавра, затерявшегося в узких проходах портового города. Из кабины вышел водитель: «Надо немного подождать, девять часов отстоя – здесь с этим строго». Сорок путешественников в окружении багажа вяло отреагировали на задержку. Внезапно на противоположной стороне улицы появились две спортивные машины – красная и желтая. Из-за низкой посадки и большой скорости они напоминали буллиты, которые сошли с трассы. За рулем одного кабриолета сидел темнокожий водитель с голым черепом героя голливудского блокбастера, из другого выпрыгнул худощавый парень. Зиля успела его рассмотреть: строен, ловок в движениях, пожалуй, красив, но какой-то журнальной красотой. Атласно-черная рубашка с короткими рукавами и поднятым воротником отдавала итальянским шиком, а бриллиантовый крест на шее напоминала о мафиозном лоске.
Вскоре двери отеля распахнулись, и оттуда выпорхнули три девушки – уже отмытые, в легких туниках, кожаных танкетках, еще более юные и привлекательные. Две из них кинулись на шею парня, третья, распахнув руки, побежала к темнокожему бойфренду. Девчонки смеялись, что-то верещали, радостно чмокались с незнакомцами, а потом расселись по автомобилям. «Хороши, телки, — услышала Зиля завистливый голос туриста из Тюмени. — И цена немалая. Но оно того стоит!».
Через секунду машины лихо умчались, увозя с собой оживленных пассажиров.
ххххх
В пропыленном старом кабинете было сумрачно. Высокие створки окна едва пропускали октябрьское солнце, поглощаемое темными, столетней давности шкафами, выцветшими обоями, многочисленными фотографиями бородатых мэтров психиатрии. Хозяйка кабинета одобрительно оглядела знакомую обстановку: «Это даже не винтаж, это – история». Напротив ее стола сидел плотного телосложения молодой мужчина: уверенный взгляд, энергичная манера вести беседу, скупые жесты, поза выдавали в нем представителя нового поколения предпринимателей, а телефон, часы, одежда – весьма небедного предпринимателя. «Нувориш. Не удивлюсь, если под рубашкой тяжелая «голда», — подумала женщина, которую с чьей-то подачи окрестили «профессоршей». – «Но способный. Быстро всему обучается – прямо на глазах поднялся. И характер есть».
Будто в подтверждении ее мыслей, собеседник обронил:
— Займусь стройкой позже, сейчас надо решить одну проблему.
— Вот и отлично! Поразительно, сколько скрытой энергии таится в человеке! Высвободи ее, направь в нужное русло, и цены ему нет! Только как это сделать? Вам это удалось, поздравляю! – воскликнула Зиля (а это была она).
В ответ на ее реплику мужчина хмыкнул:
— Ну, мне пора, уже два часа здесь.
Решительно встав с кресла, он направился к выходу. Двери, как это часто бывает в психиатрических больницах, автоматически защелкивались изнутри, и потому были закрыты. Зиля, прищурясь, осмотрела своего пациента и медленно произнесла:
— Вы ничего не забыли?
— Что? – недоуменно поднял брови посетитель.
— Заплатить за сеанс.
— А! Я думал, мы теперь друзья. Сколько?
— Сто долларов.
— Так дорого? Это не Америка!
Еле сдерживаясь, женщина произнесла:
— Вы почему со мной торгуетесь? Я вас подняла из ничего и сделала чем-то! В той самой Америке вы бы отдали кругленькую сумму за результат. Да в Греции проституткам платят больше!
Мужчина вернулся к столу и довольно хохотнул.
— Это, пожалуй, самое лучшее, что было за «двухчасовой сеанс». Настоящее! Потому вас и нанял.
Отсчитав деньги, он аккуратно положил их на стол и внятно произнес:
— У каждого своя цена, доктор.