ОСЕНЬ
В сентябре город становился янтарным, высвечиваясь желто-коричневыми, багряно-красными, пурпурно-медными оттенками листвы, переливаясь маслянисто-сливочными фасадами домов, греясь под оранжевыми лучами закатного солнца. Зиля обожала его – особенно короткой порой, прозванной «бабьим летом». Чувство это обострилось в последние пятнадцать лет, когда после августовских путешествий по Европе она возвращалась домой, обновленная и по-сентиментальному соскучившаяся. Но в этом году появилось нечто новое – какая-то грусть, что ли…
Зиля анализировала свои ощущения (а делала она это постоянно, по роду своей профессии) и понимала, что пасторальность вызвана внезапным открытием своего возраста. И не то, чтобы она убивалась по этому поводу, но определенная печаль присутствовала. Одним словом – «бабье лето»! Вот и сегодня, чтобы развеяться от «элегических настроений», так она их для себя обозначила, Зиля пошла прогуляться по тихим улицам старой части города.
Деревянных домов становилось все меньще – от силы наберется десяток, поэтому следовало их срочно сфотографировать, сохранить то, что было когда-то дорого. Зиля с ностальгией осматривала покосившиеся ворота, резные наличники и ставни, все еще прекрасные в своей ажурности, тихие уютные дворы. Огромные вековые деревья свешивались уставшей кроной на дорогу, которая когда-то была вымощена брусчаткой, а сейчас бесхозно коробилась потрескавшимся асфальтом. Она брела по улицам детства и радовалась, что еще застала его островок.
Прошел час. Деятельная зилина натура потребовала активных действий, лирика уступила место прагматизму, и она направилась к центру – что-нибудь присмотреть и что-нибудь прикупить (период сезонных скидок прошел, но иногда случались удачи). Около фешенебельной зеркальной застройки — смеси отеля, кинотеатра, ресторанов, бутиков, и концертных залов – шла какая-то возня. Сновали полицейские, врачи «скорой помощи», работники телевидения, журналисты из местных газет. Зиля подошла поближе, чтобы узнать причину суеты, но место уже оцепили.
Рядом стоящая толпа сдержанно комментировала происходящее.
— Совсем молодой говорят…
— Местный?
— Москвич.
— А что произошло?
— Убийство. Труп недавно унесли, вроде, женщина.
«Ладно, посмотрю в вечерних новостях», — подумала Зиля и охнула: москвичка! Сегодня назначена консультация – как же она забыла! Оставалось четверть часа, к счастью, кабинет недалеко, успеет. Она помчалась к своей больнице, лихорадочно вспоминая обстоятельства знакомства со столичной пациенткой. Так, женщина средних лет, приехала на какой-то тренинг, заплатила «тучу денег» за возможность встречи со знаменитым гуру психотехники, но все же решила заглянуть на консультацию по совету знакомых. Когда Зиля влетела в свой винтажный кабинет, москвички еще не было. Пришла она через двадцать минут, запыхавшаяся, виноватая, смущенная.
— Еле выбралась из отеля, там что-то произошло. Говорят, преступление, но подробностей не знаю.
— Я тоже там оказалась, — улыбнулась Зиля, — какое совпадение! Но коли вы уже здесь, займемся вами.
Они проговорили около двух часов. Ситуация у пациентки была понятной, но трудноразрешимой. Тридцать лет жизни с некогда любимым человеком, тридцать лет его измен, о которых не хотелось знать, ее «сборов в дорогу» и неосуществленных уходов, шантажа и угроз, мольбы и унижения, ненависти и любви. Любви мучительной, с оттенком отвращения к себе. А последние четыре года стали и вовсе невыносимыми. Звонок соперницы, счастливый смех малыша, прямо в трубку — его малыша. Ревность, разъедающая, непроходящая, опустошающая — ее ревность.
— Что делать?- вопрошала женщина.- Где выход?
— То, что вы здесь, уже хорошо. Значит, какая-то ваша частица еще не затронута, цела, может анализировать случившееся, — ответила Зиля, не веря себе самой, но все же надеясь на исключительность случая. – Задам нескромный вопрос: вы живете с мужем половой жизнью?
— Да, довольно регулярно для моего возраста.
— Получаете удовольствие?
— Получаю.
Женщина замолчала и как-то по-новому, почти враждебно взглянула на Зилю. – Вы думаете, что я мазохистка?
«Умная, — подумала Зиля, — сразу уловила характер сложившихся отношений», но вслух сказала: — Может, у вас такой вид любви. Разум обмануть легко, но тело – невозможно.
— Я хочу, чтобы тело дружило с разумом,- резко возразила начитанная москвичка. – Я проштудировала горы литературы по созависимости, но ответа не нашла. Вот и пришла к вам, чтобы научиться технике избавления от этого недуга.
— Если б дело было только в «техниках», — пробормотала Зиля, заваривая вьетнамский чай.
— А вот немецкий коллега, который ведет у нас сессии, полностью меняет сознание. Мне необходимо свежее мироощущение, — упорствовала собеседница.
Зиля покачала головой: как все изменилось! Пациенты сами заказывают «меню» психотерапевтических сеансов, и попробуй не угоди!
— Видите ли, — медленно произнесла она, — многие требуют гипноза, вероятно, он нравится за зрелищность. Другие накачиваются на дорогих тренингах, полностью оторвавшись от реальности, а когда она их настигает, стремительно падают в депрессию. Вот и вы хотите быстрого решения многолетней проблемы. Или не хотите? Тридцать лет – срок немалый.
— Если б не хотела, не пришла.
— Как же я уважаю ваше стремление быть счастливой и упорство, с которым вы этого добиваетесь, — серьезно сказала Зиля. – Встретимся завтра, а потом, к сожалению, я уеду в командировку.
Пациентка кивнула головой, расплатилась и молча, неудовлетворенная, вышла из кабинета. Никакой командировки у Зили не планировалось, но она по опыту знала, что чем дольше существовала проблема, тем короче продолжались сеансы. «Интересно, что они на своих тренингах вытворяют с людьми? Как прокачивают сознание? Никакого нейролингвистического программирования там нет и в помине – просто вызывают массовую истерию. Проходимцы чертовы, — размышляла Зиля, допивая чай. Зазвонил сотовый. Оживленный голос приятельницы оказался как нельзя кстати.
— Слышала о сегодняшнем убийстве? Вечерние новости уже передают подробности. Мать с сыном приехали на модный тренинг. Не знаю, как уж на нем меняют психику, но сын убил свою родительницу. Прямо в номере отеля жестоко избил. Но самое главное – оба были практически голыми!
— Да ладно, — засомневалась Зиля. – При нашем провинциальном менталитете, да инцест! Шучу.
— Они из Москвы, там другие нравы. Парень сказал, будто мать давала ему какие-то таблетки – якобы, для «раскрепощения». У него отец известный миллионер, но недавно ушел из семьи к молодке, а брошенная жена увлеклась парапсихологией. Что ни говори: у богатых свои причуды.
Всю следующую неделю центральные и местные новостные каналы обсуждали эту новость, ток-шоу смаковали подробности. Дружно сошлись на одной версии: коктейль из тренингов, аккультизма и «волшебных таблеток» к добру не приводит. Женщина растерялась после развода и пустилась во все тяжкие, вскармливая сына психотропными препаратами и настаивая на «снятии моральных устоев». Парню назначили судебно-психиатрическую экспертизу, наняли опытного адвоката, развалившего в суде не одно обвинение.
«Все идет к тому, что ограничатся медицинскими мерами», — подумала Зиля, написавшая в своей жизни ни один десяток актов судебно-психиатрических экспертиз. – Интересно, что же на самом деле произошло?
ххххх
Михаил Ефимович (вообще-то при рождении в метрике он был записан Мейер Хаймовичем, но при получении паспорта все переиграли) проснулся поздно со счастливым ощущением предстоящих перемен. То, что они произойдут, Михаил Ефимович не сомневался – «чуйка» его никогда не подводила. Бытовое чутье появилось еще со времен студенчества на юридическом факультете, и только недавно оно обогатилось профессиональным предвидением хода событий. За окном алело солнце, столь редкое для сентября. Осень обещали теплую, ясную и сухую. Михаил Ефимович вышел в зимний сад своего пентхауса и радостно засмеялся. Внизу ржавел листьями парк, вдали блестели маковки отреставрированных церквей, сбоку шумела автострада.
Он был счастливым человеком. Говорят, еврея невозможно сделать счастливым — он всегда остается недовольным, сопротивляясь завершенности ситуации. Но это не его случай, так как Михаил Ефимович любил победы. Из них он соткал свою жизнь, в которой были и профессиональный успех, и телевизионная слава, и благосостояние. Деньги он любил не меньше побед – с ними становилось все просто и понятно. Как гласит еврейская пословица: «проблемы, которые решаются с помощью денег, всего лишь расходы». Вот с личной жизнью дело обстояло похуже ( или лучше – кто же это знает?): жена с дочерью перебралась в Германию, продавая редкие встречи с ненаглядным чадом за кругленькие суммы. Впрочем, Михаил Ефимович не возражал. Постоянной женщины у него не было, оставалось любить свою Большую Еврейскую Маму. Он так и делал. Может, именно это являлось секретом его счастья?
Ни раз ему пытались сосватать невесту, но Михаил Ефимович твердо отстаивал свою свободу. Недаром считался лучшим адвокатом Москвы! Вчера состоялся суд, на котором он блестяще – в который раз! – защищал своего подопечного. Дело было выиграно, и сегодня он позволил себе расслабиться. Принимая душ, он раздумывал лишь о том, где бы хорошо отужинать и нескучно провести вечер. Было уже далеко за полдень, когда раздался телефонный звонок. Михаил Ефимович схватил сотовый в предчувствии нового дела. На экране высветилась симпатичная мордашка молодого парня. Миллионерский отпрыск выглядел на снимке вполне благополучным, чего нельзя сказать о его плачущем голосе, прозвучавшем отчетливо – будто из другой комнаты.
— Михаил Ефимович, что я наделал!
— Тихо, Женя, спокойно, расскажи все по порядку. Ты сейчас где?
— Далеко от Москвы, сижу в гребаном отеле, весь в крови.
— На тебя напали?
— Нет! Я напал на мать. Мы ссорились, она меня опять упрекала, что-то требовала, грозилась рассказать все отцу.
— «Все» — это что?
— Ну, я покуривал иногда.
— Догадываюсь, что не сигареты. Дальше.
— Короче. Я попросил денег, но она отказала. Если бы мама была более покладистой, ничего бы не случилось. А теперь лежит в крови.
— Это ты сделал?
— Я! Что мне делать?
— Ты принимал наркотики?
— Да, на этот раз таблетки. Помогите мне! Отец все оплатит!
— Значит так, делай. Как я тебе скажу. Раздень мать догола. Платье все в крови, плохо. Посмотри на пол. Там есть кровь?
— Да, целая лужа натекла.
— Брось туда платье, встань на него. Оно без порезов?
— Нет, только пропитано кровью.
— Хорошо. Теперь сам разденься. Сомни свою одежду и брось в эту же лужу, встань и примни. Разбей пару ваз или еще чего-нибудь, передвинь кресло.
— Зачем все это?
— Слушай внимательно. Ты с матерью приехал на тренинг, известный своим беспределом. Это нам на руку. Мама уговорила тебя принять таблетки. Стой на этом. Тебя будут сбивать, но говори одно и то же, не путайся. Ты ужаснулся тому, что она предлагала. Наверняка возьмут мазок из влагалища, следов спермы не обнаружат. Нет ведь?
— Да вы что! Я хоть и потребитель таблеток, но не отморозок.
— Отморозок. Оглянись вокруг. Итак, выйди в коридор в одних трусах, бей ногой об стены, изображай полувменяемое состояние — там повсюду видеокамеры. Все понял? Если обо мне проговоришься, буду все отрицать. Так что делай, как я тебе сказал и дай мне номер телефона своего отца.
— Хорошо, Михаил Ефимович, я вас не подведу!
Два последних дня адвокат не отрывался от телевизора. Мальчишка оказался настоящим артистом, что доказывало, что он – наркоман со стажем. Это невозможно изобразить, в это надо влезть! Через свои телевизионные знакомства Михаил Ефимович случайно «обмолвился», что может выступить на ток-шоу сам и приведет специалистов в этой области. Передача на центрально канале удалась на славу – люди любят грязь! Дав нужное направление общественному мнению, которое было радостно подхвачено всеми СМИ, адвокат загрузил через подставных лиц интернет-сообщество, и вскоре все заговорили о моральном разложении. Несомненно, это стоило денег, но папа-миллионер знал цену хорошей работе и достойно вознаградил его, пообещав окончательно рассчитаться после выигранного в суде дела.
То, что процесс будет выигран, Михаил Ефимович не сомневался, ведь он любил победы!