НИДЕРЛАНДЫ
Амстердам
Амстердам — это свобода по-европейски, та, о которой гласит пословица: «Живи сам, дай жить другим», но вслед ей звучит другая: «Ваша свобода кончается там, где начинается мой нос». Жители этого города непостижимым образом научились согласовывать свою и чужую свободу. Важно то, что здесь не взрывались бомбы террористов, хотя религиозных конфессий немало, не возникали кровопролитные национальные распри, хотя перемешаны все нации. Ради справедливости надо отметить, что все же было одно политической убийство лидера Народной партии Пима Фонтейна, но оно так всколыхнуло страну, что еще раз подтвердило свою исключительность. Веротерпимость, толерантность к национальным и сексуальным меньшинствам отличает этот город от всех остальных. Амстердам берегут как цивилизованную вольницу, последний оплот свободного выбора.
Город многолик. С одной стороны, это столица патриархально-буржуазной Голландии со всей присущей ей атрибутикой: голландские коровы на окраинах, твердые голландские сыры, изготавливаемые в старых сыроварнях, поля алых тюльпанов, редкие сорта гиацинтов, каналы и ветряные мельницы, алмазы различной огранки из местной фабрики. С другой стороны, это очаг европейской культуры, где Рембрандта упоминают так же часто, как Моцарта в Австрии. Есть еще третья, особенная сторона Амстердама.
Как правило, приезжих знакомят со всеми местными туристическими фетишами, начиная с алмазной фабрики, где после экскурсии предлагают бриллиантовые изделия с сертификатом качества, экскурсии от вокзала до площади Дам с осмотром королевского дворца, «Старой церкви» 13 века и «Новой церкви» 15 века на той же площади, путешествия на катерах и корабликах по каналам. В довершении культурной программы предлагается посещение музея на выбор — музея истории конопли, музея мадам Тюссо, музея Ван Гога, или Рейксмузеума. Я выбрала последний, рассудив, что уехать из Голландии, не посмотрев голландской живописи и в особенности «Ночного дозора Рембрандта», будет глупо, но никак не предполагала, что в этом музее больше двухсот залов.
Второе посещение Амстердама получилось более неформальным, так как было решено осмотреть «запретное». Тем летом бастовали мусорщики, город выглядел неопрятным, растерянным и по-бунтарски ершистым. На площади Дам летали бумаги, пели и плясали темнокожие «хип-хопники» и рэпперы, в углах церкви отчетливо пахло мочой, а теплый ночной воздух пропитался плотным запахом марихуаны. Она была повсюду. Как позже выяснилось, «сенсимилья» оказалась почти невинной по сравнению с «меню», предложенным мне учтивым барменом из «Дрим-кафе». Там значились кексы с коноплей, коктейли с психостимуляторами, а еще галлюциногены со сленговыми названиями «ICE» и «WHITE WIDOW». Когда я заказала кофе — здесь его неплохо готовят, бармен принес симпатичные куски пирога неясного содержания к соседнему столику. Признаюсь, было искушение сделать аналогичный заказ, но воображение услужливо подсунуло картинку: растерянное лицо, плохая ориентация, пропавшие деньги, билеты и зарубежный паспорт — молитвенник туриста. Нет уж, решила я, как — нибудь в другой раз, не в этой жизни.
В прошлой поездке мы с группой молодежи из разных городов уже осмотрели знаменитый квартал Красных фонарей. Было любопытно наблюдать за жанровой сценкой между темнокожим верзилой и славянского вида блондиночкой на пороге заведения (по логике здесь не должно быть сутенеров, проституция почти легализована, но мужчина именно так и выглядел — вероятно, все, кто связывается с секс-индустрией приобретает определенный флер, едва уловимый признак принадлежности к маргинально-запретному миру).
Ночью квартал выглядел иначе: четыре сотни подсвеченных изнутри витрин со стоящими, сидящими, лежащими женщинами; десятки секс-шопов, крошечных кинотеатров с соответствующей продукцией. Нас сопровождала пожилая супружеская чета — выходцы из России, более сорока лет проживающая в Амстердаме. Более жизнерадостных, спокойных и терпимых стариков я не встречала. Обойдя вместе с нами все витрины с живым товаром, они чуть снисходительно усмехались при виде нашего ошеломления (по-моему, супруги потому и согласились сопровождать, чтобы слегка развлечься от нашего шока). Кстати, старики знали три языка, но сетовали, что недостаточно глубоко, так как родились в России, где люди беспомощны в языковом плане.
Кто-то предложил идти в театр эротического шоу, где за сто евро «можно было увидеть все в натуральном исполнении», но публика не повелась, резонно возразив, что «натуральнее, чем на родине, быть не может». Наконец, эту программу отложили до дешевого Таиланда, и, успокоенные, пошли ужинать в «коричневое кафе» (так называются кафе в национальном стиле, где потолки и стены окрашены в практичный коричневый цвет, стоят деревянные столы и стулья, а кое-где на пол насыпаны стружки).
Русские везде русские — этим и хороши.